Считанные часы остаются до наступления Нового года. Всегда волнующий момент. Какими бы реалистами мы ни были, а все равно под звон курантов загадываешь заветное желание: а вдруг да сбудется? И всякий раз на память приходит случай, когда Новый год пришлось встречать в вахтовке, посреди бескрайней оренбургской степи…
На этот раз повод вспомнить ту историю появился раньше. Просто встретил своего старого товарища — Валеева Аляма Абдулловича, начальника одного из ведущих сейсморазведочных полевых партий АО «Татнефтегеофизика». Поговорили, вспомнили романтические 70-80-е годы, когда вместе с ним бороздили просторы Оренбургской области и Сибири в поисках нефти и газа.
Экстрима, романтики и героического труда в те годы было предостаточно. Работали мы с Валеевым, как молодые специалисты — выпускники геологического факультета КГУ, в круглогодичной полевой сейсморазведочной партии. А это 12 месяцев полевой жизни. Жили в вагончиках. Вся техника хранилась под открытым небом, тут же и ремонтировалась. С питанием случались перебои, хотя был в партии небольшой магазинчик ОРСа, питавший разве что в полной мере полевую стенгазету темами для карикатур и стихов вроде:
«В обещаньях у завхоза — мясо, рыба, колбаса…
А в рабочем магазине — солнце, воздух и вода!»
Несмотря на неустроенность быта, люди в поле работали в поте лица, выполняли производственный план и геологическую задачу. И почему эти годы назвали застойными? Народ же работал! И как! Снега и морозов в те годы было в избытке. Например, в 1978 году в декабре термометр в восточных районах Татарстана и в Оренбургской области опускался до отметки — 48˚С, а бураны с обильными снегопадами шли неделями. Особенно в бескрайних степях Оренбургской области. Приходилось часто откапывать технику, дороги и дома от снежных заносов. Условия работы в поле были экстремальными — целый день на морозном воздухе приходилось разматывать сотни метров сейсморазведочного кабеля, часто вручную, и, ломиками пробив мерзлую землю, устанавливать специальные датчики, которые после взрыва фиксировали отраженные волны от подземных геологических пластов. Так искали нефтегазоносные месторождения. Ежедневный план поисково-разведочной работы был очень напряженный — до 10 погонных километров, и это все порой по пересеченной местности — поля, леса, холмы. Чтобы своевременно обеспечить фронт работы для отряда, приходилось в 5 часов утра выезжать и пробиваться на профиль с бульдозерами — столько снега наваливало на дороги. В зимних степях Оренбуржья таким образом за сезон прокладывали сотни километров снежных ходов и туннелей. Вслед за бульдозерами на профиль заезжали буровые станки для проходки взрывных скважин, бригада взрывников и машины сейсмоотряда с сейсморазведочной станцией. И так целый день продвигались по рабочему профилю с интервалами взрыва через 100 метров. Прослушивали землю, как врачи на кардиограмме человека.
В 1978 году зима стояла очень суровая, работали мы в районе населенного пункта Пономаревка Оренбургской области. План геологоразведочных работ трещал по всем швам, как и мороз на улице, было большое отставание от графика.
До нового года оставалось несколько дней. Всем хотелось быстрее все завершить и попасть домой, в Бугульму, для встречи Нового года в теплом семейном кругу.
В конце декабря вышли на финишную прямую: обрабатывали последний профиль, в расчищенный от многометрового слоя снега туннель уложили 3 км разведочного кабеля. До ночи бурили и взрывали скважины. Ввиду того, что погода была ясная, решили на ночь кабель не сматывать и оставить на профиле. На базу вернулись поздно ночью. На душе было неспокойно, но в холодном небе мерцали звезды. Ничто не предвещало надвигающейся бури.
А под утро все поменялось: подул сильный ветер, пошел густой снег, и налетел настоящий степной буран. Видимость стала нулевой, выросла стена снега, и так — 25 часов без остановки. Все кругом замело! А работы надо было завершать.
Кое-как через 2 дня вернулись в район работ, а там все — белым-бело! И нет ни нашего профиля, ни 3 км кабеля — все запечатало на глубине 2-3 метра снегом! Сначала попробовали откопать кабель вручную — не получилось, попытались тянуть за конец кабеля бульдозером — только порвали много жил провода… Что делать? До нового года оставалось два дня!
Раньше невыполнение плана считалось большим ЧП, это — крах и позор на весь год для всего коллектива. Да и площадь разведочных работ оставалась неразведанной, что привносило в наши души дискомфорт. Решили срочно чинить запасной кабель, завершать работы пришлось в очень плохих погодных условиях 31 декабря под снежную пляску Деда Мороза. Видимо, в этом году он никак не хотел нас отпускать домой, в тепло, или же хотел с нами встретить Новый год.
План выполнили! Но Новый год пришлось все же встретить… по дороге домой, греясь у раскаленной докрасна буржуйки вахтовки, которая в очередной раз надолго застряла в глубоком снежном заносе.
Геологи — народ бывалый и отчаянный — в полночь, под звон граненых стаканов и стук закопченных кружек встретили мы Новый год в заснеженной степи. С Дедом Морозом! Да-да, именно с ним, так как он был везде — и в инее, который покрывал стены вахтовки, и на ресницах, и в снеге под ногами, и в паре от нашего дыхания… Заглянул к нам на огонек и запоздалый путник с широкими охотничьими лыжами с очень добрым красным лицом, точь-в-точь как у Деда Мороза.
У природы нет плохой погоды! Всем — счастья, тепла и здоровья в новом году! За Деда Мороза!
После таких тостов и встречи с путником наша вахтовка быстро вырвалась из снежного плена, и мы благополучно добрались до тепла и дома. А те степные тосты в снежную ночь нам запомнились, и мы их всегда произносим, встречая очередной Новый год.
М.Рамар.